страница 16
Я приношу свои извинения
домам угластым,
которых я не заметила.
Пленка тонкая
скрывала их красу недобрую.
До этого,
все было без обид.
Рамы роскошные,
немного перекошенные,
подъезды кричащие,
в грязи утопающие,
на фоне глазури —
стайка летит,
в розовом свете,
формы становятся четче.
Мысленно бросаю
горсть красок своих.
Помощи нет,
созданьям угластым моим.
Скитания, скитания, скитания.
Искания того, кто был признателен,
кто посвятил себя тебе,
без лишних слов раскаяния.
Ласкания, ласкания, ласкания.
И трепет давит,
при попытке узнавания,
как камень точит набежавшая волна.
Морская раковина грустью всколыхнула
все ноты сердца твоего.
Придания, придания, придания.
Той старины, где прочитав,
ты веришь в мироздание.
Все с тобой:
и ласки и признания.
|
|
page 16
I make an apology to the cornered houses,
Which I have not noticed.
Slim pellicle hid their unkind beauty.
Before that, there were no insults.
A bit skewed but luxurious frames
Blatant entrances drown in dirt
Against a background of glaze
Flock flies and in the light of pink
The shapes become more precise
I mentally throw handful of my paints.
There is no help for my cornered creatures.
Wanderings, wanderings, wanderings.
Searching for those, who have been grateful
Those who vowed themselves to you
Speaking no unnesessary words of remorse.
Caressing, caressing, caressing.
Shivers oppress at the moment of recognition.
As constant dropping wears out stone.
Sea-shell has touched every tune of your heart with
sadness
Sagas, sagas, sagas.
Belong to antiquity, where once you have read
You believe in universe.
Everything’s with you
Caressing and sagas.
|
