страница 52
Я переплываю медленно,
тот океан,
разукрашенный кем-то.
На волосок… Увы…
Я ж все плыву,
ладошками пронзая Волну,
то — изумрудную, то — алую, то — голубую,
и в отражении, зеркальном плавников Акул,
скользящих рядом,
Я каждый раз себя не узнаю.
Ах, сколько ж лет уже плыву?
За судорогой — судорога сводит,
я вижу — только Горизонт,
когда же Дно?!
Утопленников — не хоронят…
Завели кукушки песнь ночную.
Завораживают,
манят, в степь пустую.
Я б радехонек
почувствовать себя столь смелым.
Сяду на горячий камень
и вздремну.
Сон окутает внезапно
я ж иду,
все без оглядки,
по тропинке слишком гладкой,
завороженный, вслепую…
…Все возможно
в день ненастный,
если веки крепко сжаты,
хоть на часик, на другой,
Мужество — не покидает.
|
|
page 52
I slowly swim across the ocean,
That has been decorated by someone.
I am within a hair’s breadth….Alack
And still I swim, breaking Wave with my palms
Sometimes emerald, sometimes crimson, sometimes blue
And in the reflection of mirror-like fins of the Shark
Which glide nearby
And every time I hardly recognize myself.
Ah, for so many years I have swum already
Over one cramp, another cramp
The only thing I see is horizon.
And where is the bottom?!
Drowned men can not be buried…
Cuckoos strike into a nightly song.
They charm and beckon into empty steppe.
I would be happy to feel myself so brave.
I’ll sit on top of a hot stone and take a nap.
All of a sudden sleep shall wrap me up.
And there I walk, without a backward glance
Along a very smooth pathway,
So enchanted, blindfolded.
Everything is possible at foul day
And if the eaves are firmly squeezed
At least for one or two hours
Fortitude does not leave me.
|
